Он доплыл и вернулся домой

В своем родном городе он, сам перенесший несколько инсультов, помогает встать на ноги инвалидам и периодически предпринимает беспрецедентные путешествия — пеший поход в Москву, сплавы по Ангаре, Амуру и другим речкам. А в этом году Александр Варенков решился на по-настоящему героическое мероприятие: проплыть вдоль всего Байкала — от Северобайкальска на юг. И вот он завершил свое непростое, опасное путешествие и вернулся к себе в Ангарск.

Чудо от бабушки-знахарки

Напомним, стартовал ангарчанин 3 июля. А во время нашего последнего разговора, состоявшегося две недели назад, Александр Варенков ждал помощи в Сахюрте. На Ольхоне он получил солнечные ожоги, которые спровоцировало плавание в гидрокостюме. Мази не помогали, ожоги стали ранами, надевание гидрокостюма превращалось в испытание наждачной бумагой.

— Во время пути было множество людей, которые мне помогали. Добрые люди увезли меня на проходимой машине в Большое Голоустное, которое находится в 100 км от Сахюрты. Там мне нашли бабушку-знахарку, она совершила настоящее чудо.

Бабушка смазала кожу Александра Владимировича нерпичьим жиром с травами.

— Я почувствовал зуд, щекотку, но это были приятные ощущения, — рассказывает наш герой. — 20 минут прошло, она говорит: «Я больше тебе не нужна» — и выставила за ворота. Жалею теперь, что не успел спросить ее имя.

Далее Александр Владимирович благополучно проплыл от бухты Песчаной до Больших Котов. Некоторые участки прошел пешком.

— Из-за байкальских приливов и отливов меня могло бы затопить на берегу во время ночевки.

Одним из самых сложных участков был район Листвянки.

— Катера, яхты вокруг, вода бурлит, а судам еще надо поближе ко мне пройти, чтобы туристы смогли меня рассмотреть. Волна от них идет мощная, лодочку, в которой у меня вещи, два раза переворачивало; хорошо, что все вещи в гермомешках. На водных мотоциклах они там устраивают «танцы». В Листвянке на меня накатила сильная усталость, плюс меня кораблями, которых там великое множество, могло зашибить. Из Листвянки я поехал в Ангарск.

Местные жители вели тайно

— Байкал — это живое существо, — говорит ангарчанин. — Разные скалы поют и говорят по-разному, у каждой волны, набегающей на берег, свой звук, похожий на человеческий. Байкал отнесся ко мне благосклонно. В течение восьми дней я делал по 40 километров по воде только за счет Байкала — мне дул хороший ветерок в спину, средняя волна... Я шел довольно шустро.

Неоценимую помощь в путешествии Александра Варенкова, которое сам он предпочитает называть безумством, оказали жители прибайкальских деревень.

— Они возились со мной как с беспомощным братом, — улыбается Александр Владимирович. — Когда я плыл в глухих местах, чувствовал, что за мной приглядывают: то там, то здесь лодочка проскочит. Они мне признались потом, что 400 километров меня вели, за что им большое спасибо. Западный маршрут, который я выбрал, очень труднопроходимый для одиночки.

Трудность и, пожалуй, главная опасность прохождения маршрута вдоль западного берега заключалась в отвесных скалах, следовательно далеко не везде была возможность выйти на берег не только для того, чтобы передохнуть, но и для того, чтобы спрятаться от шторма.

«Смотри внимательно: если увидишь скопление чаек, значит, ты на берег не выйдешь, чайки гнездятся на крутых утесах, — учили пловца народным приметам местные жители. — А там, где баклан сел на воду, где-то рядом есть хороший выход на берег».

«Туристы кидали в меня арбузные корки»

Александр Владимирович подолгу беседовал с прибайкальским народом о жизни.

«Почему, принимая законы о Байкале, никто не спрашивает местное население? — сетовали люди. — В прошлом мы все работали в колхозах, в рыболовных артелях, мы знали, в каком количестве, в каком месте и в какое время произвести добычу омуля, чтобы не навредить популяции. Ни одного хвоста мы не теряли, вся рыба шла в дело. Все разговоры о том, что популяция омуля в Байкале резко упала, неправильные! Но нас не спросили. С юга омуль ушел, а север сейчас перегружен рыбой».

Александр Владимирович обратил внимание, что самая чистая вода в Байкале — до Ольхона, в местах, где практически нет туристов.

— Я плыл около скал и видел под собой каменное плато, думал, что оно находится подо мной на расстоянии в 3—4 метра, там я видел косяки мелкой рыбешки. Спрашиваю у местных, почему там так много мальков, а они смеются: «Какие же это мальки, это взрослая рыба, а глубина там 50 метров».

По словам ангарчанина, из-за дыма от лесных пожаров большую часть дороги его сопровождал маленький кружок солнца, на берег Байкала выходило много медведей и лис, а вот другие животные от пожара спасаться не умеют. Еще одна беда — невоспитанные туристы.

— В туристических местах очень много мусора. Изувеченные деревья, порубленные на дрова. Местное население воспринимает туристов как вынужденную необходимость, туристы нужны для выживания, но местным больно смотреть, как некультурно ведут себя отдыхающие.

— Местные жители говорят, что культурным поведением отличаются только европейские туристы, они очень дисциплинированные, но вот о русских и китайских туристах такого не скажешь. Когда я плыл по Амуру, то встречал отменно вежливых китайцев, в этот же раз китайские туристы кидали в меня арбузные и дынные корки.

Еще одна беда Байкала, о которой рассказывали Александру Варенкову местные жители, — это зарастание береговой линии великого озера растениями, которые характерны для болот.

Рассчитывал плыть месяца полтора, получилось быстрее

— На Ольхоне удалось измерить скорость моего плавания, получилось три километра в час. В воде я находился 198 часов, умножаем на три, получается, я проплыл почти 600 километров, — говорит Александр Владимирович.

Напомним, Александр Варенков ввиду проблем с ногами плыл без ласт, а грести ему помогали привязанные к рукам детские пластиковые ракетки.

— В среднем я плыл десять часов в день, с учетом дня, когда меня утащила сарма километров на 20—30 от берега и я пробарахтался в воде больше суток. Ситуацию усугубляло и то обстоятельство, что после захода солнца я из-за катаракты почти ничего не вижу.

За время своего путешествия Александр Варенков увидел и узнал об удивительных пловцах. Возле Ольхона он познакомился с девушкой, которая в купальнике, без всякого гидрокостюма, ежедневно проплывает по Байкалу десять километров.

— Это на заливах вода теплая, а там, куда она плавает, открытое море, там вода максимум до 12 градусов прогревается.

— В Голоустном мне рассказали о мужичке, которые плавает от льда до льда, то есть только сходит лед, он плавает ежедневно при любой погоде. Проплывает за раз 20 километров. У него дома нет печки.

От наблюдавших за передвижениями Александра Варенкова были претензии — а не слишком ли быстро он плывет.

— Я рассчитывал плыть месяца полтора, но в итоге плыл чистыми 20 дней и считаю, что это было непозволительно медленно. Бенуа Лекомт переплыл Атлантику за 73 дня. Он плыл в четыре раза быстрее меня, правда налегке, с сопровождением и в ластах.

Посол инвалидов

Многие задавали Александру Владимировичу вопрос: для чего он решил проплыть вдоль Байкала?

— Я хочу показать, как будет вести себя организм инвалида, поставленный в экстремальные условия. Преодолевая путь, человек забывает обо всех своих болезнях и всех своих печалях. Через два дня после возвращения домой ноги начали побаливать, в пути я этого не чувствовал.

По словам пловца, экстремальный спорт в разумных пределах — это очень действенная реабилитация.

— Еще интересный момент — предел и накопление усталости. Это интересует меня как спортсмена. Можно выбрать режим. Или внушить себе, что не устал. Я плыл и абсолютно не чувствовал усталости. Только выхожу на берег — и там усталость сразу наваливается.

Напомним, сейчас вдоль восточного берега Байкала движется швейцарский пловец-экстремал Эрнст Бромейс.

— Мне вменяли в вину то, что я поплыл в пику швейцарцу, но у нас разные цели и задачи. Он — посол воды, я — посол инвалидов, — отметил Александр Варенков.